— Вот я и приезжаю. Спрашиваю: «Дома господа?» — «Нет, говорят, барин уехал в город, а барыня в оржаном поле прогуливается». Ах, думаю, что делать?.. Пометался по полю туда-сюда; однако думаю: дай-ка пойду к Лапинской роще; там грибы растут, — не за грибами ли ушла Анна Павловна? Только
подхожу к опушке, глядь, она как тут, да еще и не одна.
Неточные совпадения
Наконец мы
подошли к скале Ян-Тун-лаза. Тут на
опушке дубовой рощи мы немного отдохнули. До моря оставалось еще километра полтора. Долина здесь делает крутой поворот
к юго-востоку. Собрав остаток сил, мы поплелись дальше. Скоро дубняки стали редеть, и вот перед нами сверкнуло море.
После ужина казаки рано легли спать. За день я так переволновался, что не мог уснуть. Я поднялся, сел
к огню и стал думать о пережитом. Ночь была ясная, тихая. Красные блики от огня, черные тени от деревьев и голубоватый свет луны перемешивались между собой. По
опушкам сонного леса бродили дикие звери. Иные совсем близко
подходили к биваку. Особенным любопытством отличались козули. Наконец я почувствовал дремоту, лег рядом с казаками и уснул крепким сном.
В нескольких верстах от Вяземы князя Голицына дожидался васильевский староста, верхом, на
опушке леса, и провожал проселком. В селе, у господского дома,
к которому вела длинная липовая аллея, встречал священник, его жена, причетники, дворовые, несколько крестьян и дурак Пронька, который один чувствовал человеческое достоинство, не снимал засаленной шляпы, улыбался, стоя несколько поодаль, и давал стречка, как только кто-нибудь из городских хотел
подойти к нему.
Час без малого сидел он за своим делом у
опушки кустов, там, где начинались луга, когда
подошел к нему дедушка Кондратий.
В ненастное время и
к осени грибы отдаляются от деревьев и охотнее растут по
опушкам и голым горам — на отскочихе, как выражается народ, — а в сухую и жаркую погоду грибы жмутся под тень и даже под ветви дерев, особенно елей, которые расстилают свои сучья, как лапы по земле, отчего крестьяне и называют их лапником и рубят без пощады и без вреда дереву на всякие свои потребности; они даже утверждают, что ель лучше и скорее достигает строевой величины, если ее
подходить, то есть обрубить нижние ветви.
— Видно, куда ни кинь, везде клин, — продолжал Патап Максимыч,
подойдя к окну и зорко приглядываясь
к черневшей вдали
опушке леса.
Барышня в польском костюме с белой меховой
опушкой подошла к нему и села рядом с ним.
Стоишь, как дерево на
опушке леса,
к которому
подходит ураган, и только листики
к себе прижимаешь, внутренне содрогаешься до самых последних корней.